#pomespenyeach
(Рожь.) Снова антология “РУССКАЯ ПОЭЗИЯ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА. 1890-1917”. На этот раз много экспериментов с формой стиха, которые не всегда просто передать при чтении вслух. Скажем, в “Азбуке вступающих” Гнедова каждая строчка записана без пробелов, поэтому отличие двух последних строк от всех остальных, заумных, проявляется не так явно, как на бумаге (или, скорее, проявляется слишком явно, вопреки художественному намерению). Много экспериментов с новыми формами слов и новыми словами — как и на другом конце художественного спектра того времени, скажем, у Северянина. У Шершеневича слова разорваны на границе отдельных строк (“стихов”, в стиховедческой терминологии), что опять-таки прием в большей степени зрительный, нежели звуковой. У Анисимова, наоборот — традиционное по форме, но довольно эзотерическое по смыслу стихотворение, которое, правда, слегка банализируется максимально банальной последней рифмой (но, может быть, это нарочно?). Риторически превосходное стихотворение Боброва, про которого я (как, наверное, многие) больше всего знаю по короткому мемуару в “Записях и выписках”. С Пастернаком я впервые в рамках этой книги отошел от приведенного в ней текста; дело в том, что стихи Пастернака (подготовленные для этой антологии Евгением Борисовичем Пастернаком) там приводятся в авторской отредактированной версии 1928 года, что сильно за рамками заявленного периода. И ладно бы там были поправлены два-три слова — нет, версия, которая у всех на слуху (там, где “Я один, я спать услал ученика”), совпадает с версией “Близнеца в тучах” 1913 года буквально несколькими словами, и даже первая строка там другая — “Не поправить дня усильями светилен” (после первой строфы там не совпадает вообще почти ничего: слова “портьера”, “уверуй”, “одно”, “филин” — и все; четыре значимых слова!). Это к вопросу о том, каковы бывают “позднейшие версии”. Стихотворение Асеева неожиданное: по словам из “Юбилейного” — “Правда есть у нас Асеев Колька / Этот может. Хватка у него моя” — кажется, что это должен быть такой Маяковский-лайт; так и есть, но позже, а тут совершенно другой, смутно-романтический (отличный) мотив. У Божидара (Богдан Гордеев, украинец) стихотворение размечено специальными знаками (подчеркивания для быстрого проговаривания, словоразделы-паузы) для чтения, которым я пытался следовать. Братья Бурлюки выступали социально вместе, но младший, Николай, “был мало похож на правоверного будетлянина” (О. Смола), осознавая себя скорее как “пьяный трубач неисчислимых весен”.
1451. Велимир Хлебников. Годы, люди и народы [1915]
1452. Елена Гуро. Лунная [1909]
1453. Василиск Гнедов. Азбука вступающим [1913]
1454. Иван Игнатьев. Почему Я не Арочный Сквозь? [1913]
1455. Вадим Шершеневич. Из-за глухонемоты серых портьер, це- [1916]
1456. Юлиан Анисимов. Прикасаюсь к руке — и вижу [1915]
1457. Сергей Бобров. Конец сраженья [1914]
1458. Борис Пастернак. Не подняться дню в усилиях светилен [1913]
1459. Николай Асеев. Башня королей [1910]
1460. Божидар. Пляска воинов [1914]
1461. Давид Бурлюк. Оп. 59 [1913]
1462. Николай Бурлюк. С легким вздохом тихим шагом [1910]
